Из романа в стихах А. С. Пушкина можно по тому или иному поводу цитировать чуть ли не каждую строку.
А счастье было так возможно,
Так близко! – строки из XLVII строфы восьмой главы. О несостоявшемся счастье, успехе, удаче.
Без неприметного следа
Мне было б грустно мир оставить – строки из XXXIX строфы второй главы. О желании остаться в памяти потомков своими делами и произведениями.
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей – строки из XXV строфы первой главы. О том, что деловые качества не зависят от внешнего вида и бытовых привычек.
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя! – последние строки I строфы первой главы цитируют как полушутливое проклятье.
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой
Над нами царствовал тогда – из расшифрованных строк десятой главы. Об императоре Александре I.
Во дни веселий и желаний – строка из XXIX строфы первой главы. О юности.
Друзья мои, что ж толку в этом? – строка из XIII строфы третьей главы. Риторический вопрос по любому поводу.
Его пример – другим наука – строка из I строфы первой главы. О поучительном примере.
Забавы взрослых шалунов – из расшифрованных строк десятой главы. О подготовке государственного переворота декабристов в 1825 году.
Как dandy лондонский одет –
И наконец увидел свет – строки из IV строфы первой главы. О вступлении в светское общество. Денди (dandy) – английский франт, щеголь из так называемой «золотой молодежи».
Иных уж нет, а те далече – строка из LI строфы восьмой главы. О близких друзьях, часть которых уже умерла, а часть разъехалась.
И рогоносец величавый – строка из XII строфы первой главы. О муже, не подозревающем об изменах своей жены.
И сердце рвется пополам – строка из XIII строфы седьмой главы. О переживаниях в связи с разлукой.
Итак, она звалась Татьяной – строка из XXV строфы второй главы. Представляя главную героиню, которой предстоит сыграть важную роль в дальнейших событиях.
К беде неопытность ведет – строка из XVI строфы четвертой главы. Предупреждение об опасности для молодой девушки в общении с тем, кого она полюбила.
Кого ж любить? Кому же верить? – Строка из XXII строфы четвертой главы. Риторический вопрос о доверии в любви.
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать люде й – строки из XLVI строфы первой главы. О разочаровании в людях и человеческом обществе.
Лета к суровой прозе клонят – строка из XLIII строфы шестой главы. О необходимости в зрелые годы более серьезного отношения к жизни.
Любви все возрасты покорны – строка из XXIX строфы восьмой главы.
Любовью шутит сатана – строка из XXI строфы четвертой главы. О сложности любовных отношений.
Мечтам и годам нет возврата – строка из XVI строфы четвертой главы. О невозвратности времени и мечтаний юности.
Мечты, мечты! Где ваша сладость? – Строка из XLIV строфы шестой главы. Сожаление о несбывшихся мечтах.
Мой дядя самых честных правил – первая строка I строфы первой главы романа. Иногда цитируют все четверостишие: «Мой дядя самых честных правил, / Когда не в шутку занемог, / Он уважать себя заставил / И лучше выдумать не мог». Третью и четвертую строки этой строфы цитируют, когда хотят охарактеризовать чье-либо поведение, соответствующее их прямому смыслу. Некоторые комментаторы считают, что первая строка – «Мой дядя самых честных правил» – пародирует строку из басни И. А. Крылова «Осел и Мужик»: «Осел был самых честных правил».
Мораль на нас наводит сон – строка из XII строфы третьей главы. О скуке моральных нравоучений.
Мы все глядим в Наполеоны – строка из XIV строфы второй главы. О человеческих амбициях.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь – строки из V строфы первой главы. Ироничное описание обучения.
…наука страсти нежной – строка из VIII строфы первой главы. Поэтическое определение любви, восходящее к названию поэмы древнеримского поэта Овидия (Назона Публия) «Наука любви» (в других переводах «Искусство любви»).
Небрежный плод моих забав – строка из посвящения к роману. О плодах поэтического творчества.
Не мысля гордый свет забавить… – строка из посвящения к роману. Предваряя подарок, иногда цитируют все четверостишие:
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя.
Обычай деспот меж людей – строки из XXV строфы первой главы. О большом значении обычаев и традиций в жизни людей.
О много, много рок отъял! – строка из LI строфы восьмой главы. Об утратах из-за житейских невзгод и о неблагоприятностях судьбы.
От делать нечего друзья – строка из XIII строфы второй главы. О людях, которые дружат от скуки, не по общности интересов, а потому, что обоим нечем заняться.
Пора надежд и грусти нежной… – строка из IV строфы первой главы, образное определение юности и времени первых любовных чувств («грусти нежной» – то есть любви).
Пора пришла, она влюбилась – строка из VII строфы третьей главы. О первой любви юной девушки.
Поэзии священный бред – строка из LVIII строфы первой главы. О поэзии как результате священного вдохновения свыше.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она – строки из XXXI строфы второй главы. О большом значении привычки в жизни человека.
Придет, придет и наше время – строка из XXXVIII строфы второй главы. О неотвратимости времени.
Раскаяться во мне нет силы – строка из XXIX строфы третьей главы. О нежелании побороть соблазны и слабости, к которым привык.
…славы дань
Кривые толки, шум и брань – строки из LX строфы первой главы. Ирония по поводу славы и известности.
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил – последние строки III строфы первой главы, шутливое описание воспитателя.
С ученым видом знатока – строка из V строфы первой главы. Ироничная оценка чьей-либо претензии на ученость.
Томясь душевной пустотой – строка из XLIV строфы первой главы. О скуке и безделии.
Театр уж полон; ложи блещут – строка из XX строфы первой главы. О начале театрального представления. В образном, переносном значении о начале чего-нибудь торжественного.
Уж не пародия ли он? – строка из XLIV строфы седьмой главы. О разочаровании в ком-либо. Так подумала Татьяна об Онегине, когда ознакомилась с пометками в его книгах.
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет – строки из посвящения к роману. О наблюдениях и философских размышлениях о жизни.
Умен и очень мил… – слова из последней строки IV строфы первой главы. Ироничное определение молодого человека, снисходительно-приветливо принимаемого в обществе за его хорошие манеры и приятный вид.
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей – строки из VII строфы четвертой главы. Вторая строка часто цитируется ошибочно «Тем больше нравимся мы ей». О психологическом эффекте, в результате которого влюбленные на первых порах проявляют больший интерес к тому, кто не обращает внимания на них.
Я вас люблю (к чему лукавить),
Но я другому отдана
Я буду век ему верна – строки из XLVII строфы восьмой главы. О супружеской верности. Последние слова, сказанные Татьяной Онегину.
Стандарты мужской красоты бывают ничуть не менее строгими, чем женской. И если в XVII веке и начале XVIII в моде были напудренные красавцы в париках и с жабо, то к концу XVIII и началу XIX века в моду входит байронический тип — юноша с буклями и распахнутым воротом рубашки. Меж тем задумчивые глаза прекрасно сочетались с щегольскими фраками и напомаженными бакенбардами. О том, как наряжались и следили за собой мужчины начала XIX века, и кто из друзей Пушкина считался идеалом красоты, расскажет Екатерина Астафьева.
Щеголяем по-пушкински
XIX век принес с собой в Россию моду на два, казалось бы, несовместимых стиля. Военная кампания 1805 и Отечественная война 1812 сделала популярным образ бравого гусара, этакого кутилы и ловеласа. Прекрасный пример красавца-военного — Евграф Давыдов с портрета Кипренского. Завитые волосы, густые бакенбарды, усы, вышитая золотом куртка-доломан, узкие рейтузы-чикчиры — о таком молодце мечтала любая барышня.
Евграф Владимирович Давыдов, портрет работы Кипренского, 1809
В противовес «милитари» в моду вошел стиль «денди». Здесь нам, конечно, вспоминается Евгений Онегин, который «как dandy лондонский одет». Как же выглядел российский модник английского покроя?
Фрак в начале XIX века был универсальной одеждой
Сперва ему нужно было надеть белоснежную рубашку с накрахмаленным стоячим воротником, поверх нее полагался галстук — платок, который повязывали красивым узлом или бантом. Концы платка прятали под жилет, который мог быть однобортным или двубортным, в полоску или в крапинку. По принципу «все лучшее надену сразу» некоторые щеголи носили несколько жилетов. Ноги облекали в узкие рейтузы до колен. По праздникам мужчины принаряжались в чулки и туфли, а к «луку» на каждый день прилагались высокие сапоги. В 30-е годы появились брюки, напоминающие современные. Фрак собирал костюм в единое целое — он стал по-настоящему универсальной одеждой, которую надевали и в пир, и в мир, и в добрые люди. Из-за дороговизны для торжественных приемов фраки часто брали напрокат. Завершали наряд цилиндр-боливар и трость.
Костюм франта XIX века
Мыться, стричься и кутить
Первым европейским денди считают Джорджа Браммела. Этого сибарита и кутилу прозвали «красавчиком Браммелом». Кроме моды на рубашки и сюртуки он сделал популярными новые элементы ухода за собой. Браммел регулярно мылся и растирал тело грубой щеткой из конского волоса.
Первым европейским денди считают Джорджа Браммела
От него перенял новый стиль Георг IV, которому бросились подражать все оставшиеся модники Европы. Лорд Байрон, еще один знаменитый денди, по-настоящему культовая личность для российских аристократов пушкинских времен, называл среди современников всего 3 великих людей: Наполеона, Браммела и себя.
Джордж Браммел
О красе ногтей
Особой популярностью у мужчин во времена Пушкина пользовался уход за ногтями. «Гребенки, пилочки стальные, прямые ножницы, кривые и щетки тридцати родов и для ногтей и для зубов», — таким внушительным арсеналом обладал Евгений Онегин.
Пушкин старательно отращивал ноготь на мизинце
У самого поэта были красивые длинные ногти, которые можно увидеть, например, на портрете Кипренского. При этом один ноготь на мизинце был длиннее остальных. Пушкин так боялся его сломать, что часто надевал перед сном специальный наперсток. Эта мода на длинный ноготь на мизинце была связана с популярностью в России масонских лож, в одной из которых недолго состоял и сам Пушкин. Никакого особого смысла в длинном ногте не было — скорее всего, вольные каменщики просто узнавали по нему друг друга. И иногда распечатывали письма, когда под рукой не было ножа.
Портрет Александра Сергеевича Пушкина работы Кипренского, 1827
Духи и помада в мужском арсенале
В несессере (или попросту косметичке) каждого уважающего себя денди обязательно было место для помады. Само собой, ей красили вовсе не губы, а «помадили» волосы, укладывая их лихими завитками и придавая блеск. В то время помады часто делали из медвежьего жира. К средству для укладки прилагались духи, которые в начале XIX века еще не делили на мужские и женские.
Духи наносили не на кожу, а на перчатки или платок
В начале столетия едва ли не самым популярным ароматом были пачули, которые ассоциировались с восточной экзотикой. Правда, духи наносили не на кожу, а на перчатки и платки. В моде была и «Кёльнская вода», которую особенно любил Наполеон.
Иван Иванович Пущин, лицейский друг Пушкина
Как видно, Евгений Онегин был эталоном настоящего щеголя. Среди лицейских друзей Пушкина прозвище «франт» носил Александр Горчаков, будущий «российский железный канцлер». Настоящим красавцем считался близкий друг поэта Иван Пущин. Блестящий кавалерист, человек исключительных нравственных качеств — Пущин был любимцем женщин. Самого же поэта красавцем никогда не считали, но многие отмечали оригинальность его черт лица и жгучее выражение глаз.
Я и раньше знала, что у современных людей ум очень беспокойный, но я не думала, что это проблема всех «белых» то есть западных людей. Более того, я предполагала, что это больше про женщин, но оказалось, что у «европейских» мужчин эта особенность развита не меньше.
Сначала об этом обмолвился аюрведический доктор после тестирования, мол, как у всех европейцев, слишком бурно работает мозг. А у азиатов (не по национальности, а по среде) такого, мол, нет. Я удивилась. Решила подумать об этом потом.
Смотрите, как все просто. Ситуация - вам нужна помощь. Например, вы идёте из магазина и несёте очень тяжёлую сумку с картошкой. Вам очень нужна помощь. И рядом проходит, например, ваш сосед. Казалось бы - попроси его помочь! Но нет!
В нашем мозгу начинается война: попросить или не попросить? А что он обо мне подумает? А вдруг откажет?
Неудобно как-то нагружать. Но и тащить слишком трудно. Скажет, накупила сама и тащи. А вот в лекциях говорят просить надо. Может попробовать? Или лучше в другой раз?
И если даже попросила, то война не заканчивается. Если он согласился, можно свой мозг ломать на тему, хочет ли он за это что-то, почему он согласился, может у него виды на меня какие, и что подумают другие соседи, когда это увидят. А если он отказал, то переживать можно на тему, как теперь в глаза ему смотреть, и о том, что он не такой и хороший человек, каким казался.
У индусов все проще. И не только у них. Нужна помощь. Помоги мне? Да - отлично. Нет - хорошо. И все. И никаких сложных конструкций, попыток спрогнозировать мысли и действия других людей, оценок приличности и так далее. Все просто.
Это меня всегда удивляло в Индии, насколько просто и легко они обращаются за помощью, и насколько просто обращаться к ним.
Возьмите любую другую ситуацию, которую можно было бы решить проще, и увидите, как наш беспокойный ум способен простое сделать сложным.
Если, например, вам нравится другой человек. Нравится то, что он делает, как он это делает, как он выглядит и так далее. Что у вас в голове? Стоит ли ему об этом говорить? Насколько это уместно и правильно? А что он подумает? А не загордится ли? А не посмеётся ли надо мной? А вдруг он придумает себе больше, чем есть на самом деле? А если кто-то узнает, что вам это нравится? И так далее. Казалось бы - нравится – скажи и все. Человеку будет приятно, и тебе тоже. Но нет.
В Индии так и делают. Идёшь по улице, и незнакомые люди говорят тебе, какое красивое сари, как здорово ты его намотала, какие красивые дети, какая ты умница-мама. Они не хотят строить с тобой какие-то отношения, они просто идут мимо и говорят то, что чувствуют. Сказали – и пошли дальше, и скорее всего, уже тебя не помнят через пять метров.
А если вам не нравится то, что делает с вами другой человек? Здесь ключевое - «с вами», мы говорим именно о ситуациях, когда человек по отношению к вам действует так, что причиняет вам боль или неудобства. Например, вам на ногу наступили и стоят. Вы внутренне кипите и ждёте, когда у человека проснётся совесть, потому что он же специально так себя ведёт! Чем дальше, тем больше вы способны придумать и про человека, и про его отношение к вам. А человек просто не знает, что там ваша нога. Не знает, не чувствует. Но вы себе уже что-то придумали и обиделись, разозлились.
И так во всем, в любых наших отношениях голова способна все усложнять, придумывать то, чего нет, нагнетать. Помните фильм, где героиня рассказывала своему любимому о том, что у них когда-нибудь родится сын, а потом с ним случится беда? Вот классический пример. Сын ещё даже не родился. Может быть, вообще родится дочь. Или с этим мужчиной не родится никто. А она уже переживает о человеке, которого ещё нет.
Наш беспокойный ум способен нарисовать нам нечто и потом этого же испугаться. И вместо здесь и сейчас мы живём непонятно где. Даже не в прошлом, потому что мы и прошлое видим через призму своего беспокойного ума. Даже не в будущем, потому что ум рисует нам картинки чаще всего такие, которые не сбудутся никогда (и слава Богу!).
Мы живём в этих фантазиях своего воспалённого беспокойного ума.
Девушка, едва познакомившись с парнем, начинает мучиться сомнениями, её это суженый или нет, нравится ли она ему так же или он хочет ей воспользоваться, какими у них получатся дети, стоит ли брать его фамилию, где они состарятся и как назвать внуков. Она за него мысленно замуж уже вышла, там же успела поссориться и разойтись. А он просто предложил ей выпить вместе чаю.
Я часто вспоминаю разные истории, которые рассказывали девочки, исцелившие отношения с родителями. Как они через много лет смогли проговорить свои обиды и обнаруживали, что мамы и папы ничего об их мучениях не знали и не хотели причинять детям боль.
Например, у меня в детстве была жутко колючая шапка, которую я ненавидела. Но мама просила её надевать, ведь на улице очень холодно. И мой ум рисовал мне тогда разные сценарии о том, что мама специально меня мучает. А пару лет назад мы вспомнили эту шапку, и оказалось, что мама о моих страданиях ничего не знала, ведь я ей ничего не говорила. Для неё это была просто тёплая шапка и все. Мы такими растём с самого детства, нас этому учат – и люди, и среда обитания, и привычки.
Любой внешний сигнал мы всячески пытаемся как-то трактовать применительно к себе. Хотя даже любимый многими Фрейд говорил, что «иногда банан – это просто банан».
Например, если девушка сзади услышала свист, то часто она может это истолковать, как обращение к легкодоступной женщине, спроецирует это на себя, и как следствие обидится, разозлится, начнёт винить саму себя за то, что она надела сегодня. Но скорее всего, свистят вообще не ей и совсем с другими мыслями. Точно так же когда у вас за спиной кто-то смеется, 90 процентов женщин решат, что смеются над ней и судорожно начнёт проверять, ничего не забыла ли она надеть, не кривы ли ее ноги и так далее.
И с одеждой такая же странная ситуация. Мы не носим то, что нам нравится, потому что вдруг кто что подумает. Носим модное, как у всех, даже если оно неудобное и не нравится. И постоянно у зеркала оцениваем себя - как это выглядит? Какие сигналы посылает? Не стоит ли мне похудеть под это платье? Или наоборот, потолстеть? Не старовата ли я для таких шорт?
А такое платье матери троих детей надеть можно? А вдруг люди подумают что я толстая? А вдруг я на подол этой юбки где-то наступлю? А вдруг я встречу девушку в таком же платье? А вдруг меня осудят другие мамы на площадке за выпендрёж? А вдруг мужу не понравится? Казалось бы - надень то, что нравится, и будешь чувствовать себя иначе - и все. Но нет.
Вместо стимул-реакция у нас получается сложная цепочка стимул - долгие метания беспокойного ума - реакция - и снова муки ума.
Мы тратим на это слишком много сил, пытаясь понять, что о нас думают, как к нам относятся.
Мы усложняем собственную жизнь, вместо того чтобы просто жить, мы так много думаем, что на жизнь сил не остаётся.
В отношениях мы бесконечно воюем с несуществующими проблемами и высасываем проблемы из пальца. Мы и правда страдаем по глупости больше, чем по карме. Мы действительна похожи на сумасшедших.
Сколько в нашей жизни надуманных проблем! Из-за того, что мы хотим быть хорошими, как все, идеальными, не принимаем своё прошлое и боимся будущего. Мы даже не можем часто понять, чего мы хотим, где наши желания, а где - чужие.
Слишком беспокойный ум, вскормленный телевизором, воспитанием и правилами поведения, кучей бесполезных знаний, которыми мы не пользуемся, образованием, которое для корочки, но потрепало нервы и заполнило голову ерундой…
В этом месте нам есть чему поучиться у индусов или балийцев. Да, мы иногда их оцениваем как слишком простых и не знающих приличий людей. Зато они на эту тему не переживают и даже не думают о том, что мы о них думаем. Продолжают жить так, как чувствуют и оставаться собой. А нам бы наши беспокойные мозги научиться успокаивать, и это уже сможет приблизить нас к ощущению счастья.
П.С. Как там шутят - Бог дал тебе мозги, чтобы думать, какое платье надеть, а ты о судьбах человечества. Не надо так!
П.П.С. И пожалуйста, расслабь свой нахмуренный лоб, под которым уже началась война мыслей на тему, что совсем без мозгов жить невозможно, что зато они все бедные, что я тут из всех дур делаю. Расслабься. Статья не об этом.
Разделение на мужскую и женскую косметику всегда было условным — физиологически кожа у всех устроена одинаково. Независимо от пола возникают одни и те же проблемы: прыщи, морщины или раздражение, кожу нужно очищать, увлажнять и защищать от солнца, если хочется выглядеть хорошо. Конечно, есть нюансы — женщинам не приходится регулярно бриться или ухаживать за бородой, а значит, зуд или раздражение от лезвий остаются проблемами мужчин. Однако желание придать лицу свежий, отдохнувший вид в равной степени присуще всем — так почему же арсенал «женских» средств должен быть в разы шире?
Этим вопросом, похоже, задались крупные марки, расширяя ассортимент средств для мужчин. Если раньше в них в основном входили пена или гель для и после бритья и дезодорант, то теперь появляются и отшелушивающий скраб, и увлажняющие средства, причем с солнцезащитным фильтром, и маски, которые помогут сделать уход эффективнее. Времена, когда мужская полка в ванной могла быть размером с ладонь, постепенно уходят, и это не только происки маркетологов, но и дань современным реалиям — неопрятность вызывает все меньше понимания и не поощряется, а мужественность и брутальность не противоречат желанию следить за собой. Пушкинское «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей» сейчас актуально как никогда.
Например, сегодня у вас важная встреча, но утром вы обнаружили на лбу прыщ. Специальные корректоры — крем или паста, которая идеально подходит под цвет кожи, — помогут скрыть эту неприятность. Обладать навыками гримера не обязательно, такие средства выпускают в удобных для нанесения упаковках, иногда с кисточкой, иногда в форме карандаша или стика — мазнул и пошел. Кстати, в состав некоторых корректоров входят антисептические ингредиенты, которые помогут подлечить воспаление.
1.Легкий тональный крем с 97% натуральных ингредиентов L’Essentiel, Guerlain 2. Ухаживающий крем 5 в 1 с эффектом сияния Glass Skin, Organic Kitchen x Маша Ворслав 3. Выравнивающий кожу лосьон-праймер Under (cover), Marc Jacobs Beauty
Темные круги под глазами одинаково быстро выдают недосып и у мужчин, и у женщин. Скрыть их поможет консилер — легкий тонированный крем в пластиковом тюбике с кисточкой или роллером на конце. Достаточно просто провести под глазом и слегка вбить в кожу средство. Будет ли оно видно на лице? Нет, если не переборщить.
Крупные лаборатории годами создают крем с тональным эффектом, который выглядел бы как кожа, только лучше — словно вы только что вернулись из отпуска. И некоторым удается. Но можно смешать тональное средство с увлажняющим кремом, главное, знать меру — достаточно пары капель и того, и другого.
Практически у любой марки есть средства, которые называются праймерами или базами. Для всех, кто хочет более гладкую и здоровую на вид кожу или легкое матирование, которое скроет жирный блеск, их будет достаточно. Визажист и основатель косметической марки Бобби Браун прямо говорит о том, что само название «база под макияж» чаще всего не более чем маркетинг. На деле это хороший увлажняющий крем, моментально создающий эффект ухоженной кожи.
Лохматые брови тоже есть чем приструнить — совершенно необязательно для этого идти в салон. Достаточно нанести специальный гель или воск — они продаются с удобными кисточками. Точно так же, как мы укладываем волосы на голове, поступают с бровями. Есть и бесцветные средства, и с красящим пигментом — обычно их несколько в ассортименте марки — от светлого до темного.
Добавим, что сто банок и тюбиков вам не понадобится — предназначенные для мужчин средства создают так, чтобы они выполняли максимум задач при минимуме временных и прочих затрат.
4. Корректор, скрывающий темные круги под глазами Mister Instant, Givenchy
5. Матирующий стик против жирного блеска Mister, Givenchy
6. Стойкая пудра для маскировки седины или залысин на бровях Insta Recharge, Wella
7. Прозрачный гель для фиксации формы бровей Mister Brow Groom, Givenchy
8. Маскирующий недостатки кожи консилер Concealer for Men, Tom Ford
9. Карандаш с щеточкой для легкой коррекции формы бровей Boy de Chanel, Chanel
10. Матовая бесцветная гигиеническая помада для губ Boy de Chanel, Chanel
11. Гель с эффектом легкого загара для свежего цвета лица Mister Healthy Glow, Givenchy
В нее влюблялись Пастернак и Мандельштам, близким ее другом на протяжении 30 лет была Анна Ахматова. Мария Петровых при жизни свои стихи даже не пыталась публиковать. «Я не носила стихов по редакциям. Было без слов понятно, что они «не в том ключе». Да и в голову не приходило ни мне, ни моим друзьям печатать свои стихи. Важно было одно: писать их». А стихи ее - выворачивающие душу, всегда искренние и очень женские …
А.Тарковский так писал о поэзии М. Петровых:
«На первый взгляд, язык поэзии Марии Петровых - обычный литературный русский язык. Делает его чудом в ряду большой нашей поэзии способность к особому словосочетанию, свободному от чьих бы то ни было влияний. У нее слова загораются одно от другого, соседнего, и свету их нет конца».
Удивительный романс на ее стихи, музыка Елены Фроловой:
Не взыщи, мои признанья грубы,
Ведь они под стать моей судьбе.
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе.
Воздаю тебе посильной данью -
Жизнью, воплощённою в мольбе,
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.
Не беда, что сад мой смяли грозы,
Что живу сама с собой в борьбе,
Но глаза мне застилают слёзы
От одной лишь мысли о тебе.
В её поразительно искренних, обнаженных стихах нет ни тени лукавства или кокетства. Ее поэзия аскетична, прямодушна и предельно серьезна. Будучи прямым человеком, Мария Петровых все говорила начистоту.
«Однажды, - пишет А.Гелескул,известный поэт-переводчик, - в разговоре о чьих-то стихах — нехитрых, но для интересности запутанных, Мария Сергеевна обронила: - Я всё-таки люблю, когда пишут прямо».
Да, я горжусь, что могла ни на волос
Не покривить ни единой строкой,
Не напрягала глухой мой голос,
Не вымогала судьбы другой.
И жила она довольно просто и скромно, не признавая в быту никаких лишних вещей и так любимых женщинами безделушек. Не следила за модой, была равнодушна к нарядам, внешний облик ее не имел ни малейшего отношения к элегантности.
«Со своей строгой челкой и некрасивой красотой слегка грубоватого и в то же время отнюдь не простоватого, а волевого чеканного лица - она жила отдельно от так называемой общественной жизни, оставаясь одним из загадочно выживших сильных характеров»
Е. Евтушенко
И, тем не менее, не будучи красавицей, она с легкостью покоряла мужские сердца.
Михаил Ландман, поэт и переводчик, вспоминает:
«…в неё влюблялись многие. Кроме Мандельштама, Пастернака, очарованы ею были в разное время и Эммануил Казакевич, и Александр Твардовский, и Павел Антокольский… Словом, она была женщиной, которая вызывала сильные чувства у многих соприкасавшихся с ней людей…И причиной этому была какая-то неуловимая внутренняя сила, обаяние личности — не только ума, а какой-то потрясающей детскости и суровости, открытости и сдержанности…»
Из-под пера Мандельштама, влюбленного в Марию, выходит посвященное ей стихотворение, ставшее одним из бриллиантов лирической поэзии 20 века.
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный...
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Ты, Мария,- гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить - уснуть.
Я стою у твоего порога.
Уходи, уйди, еще побудь.
Родилась Мария Петровых недалеко от Ярославля 26 марта 1908 года. С детства отличаясь гуманитарными наклонностями, поступила на литературный факультет университета, по окончании которого работала в редакции. Знакомится с Ахматовой, Мандельштамом...
С 1934 года Мария Петровых становится известна в литературных кругах, как великолепный мастер поэтического перевода. Мария очень бережно относилась к авторскому тексту, болела за каждую строчку.
В 1934 году встречает своего друга юности Виталия Головачева, поэта и пианиста, который вернулся из ссылки, в 1936 году выходит за него замуж. Но им суждено было недолгое счастье - вскоре Головачева снова отправляют в ссылку на пять лет. Мария остается с четырехмесячным ребенком на руках и в полной неизвестности. А впереди - еще и война…
Никто не поможет, никто не поможет,
Метанья твои никого не тревожат;
В себе отыщи непонятную силу,
Как скрытую золотоносную жилу…
В начале войны Мария с дочкой Ариной в составе небольшого коллектива писателей, их жен и детей эвакуировалась в Татарстан, в Чистополь. «Это было трагическое и замечательное время. Это было время необычайной душевной сплоченности и единства. Все разделяющее исчезло. Это было время глубокого внимания друг к другу»
Со своим мужем она больше никогда не увидится - он умрет в лагере в 1942 году. Но Мария долго не могла в это поверить и продолжала его ждать.
Спустя год после его смерти она писала:
Не нынче ль на пороге,
От горя как в бреду,
Я почтальону в ноги
С мольбою упаду...
Возможно ль быть несчастней?
Я жду тебя весь год,
Как смертник перед казнью
Помилованья ждет.
***
У меня большое горе
И плакать не могу.
Мне бы добрести до моря,
Упасть на берегу.
Не слезами ли, родное,
Плещешь через край?
Поделись хоть ты со мною,
Дай заплакать, дай!
Дай соленой, дай зеленой
Золотой воды,
Синим солнцем прокаленной,
ГорячЕй моей беды.
Я на перекресток выйду,
На колени упаду.
Дайте слез омыть обиду,
Утолить беду!
О животворящем чуде
Умоляю вас:
Дайте мне, родные люди,
Выплакаться только раз!
Пусть мольба моя нелепа,
Лишь бы кто-нибудь принес, -
Не любви прошу, не хлеба, -
Горсточку горючих слез.
Я бы к сердцу их прижала,
чтобы в кровь мою вошло,
Обжигающее жало,
От которого светло.
Словно от вины тягчайшей,
Не могу поднять лица...
Дай же кто-нибудь, о дай же
выплакаться до конца,
До заветного начала,
До рассвета на лугу...
Слишком больно я молчала,
Больше не могу.
***
Знаю, что ты ко мне не придешь,
Но поверь, не о тебе горюю:
От другого горя невтерпеж,
И о нем с тобою говорю я.
Милый, ты передо мной в долгу.
Вспомни, что осталось за тобою.
Ты мне должен — должен!— я не лгу —
Воздух, солнце, небо голубое,
Шум лесной, речную тишину,—
Все, что до тебя со мною было.
Возврати друзей, веселье, силу,
И тогда уже — оставь одну.
“Назначь мне свиданье...”. Поздняя любовь Марии Петровых
Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданье
в двадцатом столетье.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!
Назначь мне свиданье
в том городе южном.
Где ветры гоняли
по взгорьям окружным.
Где море пленяло
волной семицветной,
Где сердце не знало
любви безответной…
…Назначь мне свиданье,
хотя б на мгновенье,
На площади людной,
под бурей осенней.
Мне трудно дышать, я молю о спасенье…
Хотя бы в последний мой смертный час
Назначь мне свиданье у синих глаз.
Это стихотворение Марии Петровых очень любила Анна Ахматова и называла его «лучшим образцом лирики последних лет»..
Синие глаза, о которых идет речь в стихотворении,- это запавшие Марии в душу глаза Александра Фадеева, ставшего для нее последней, очень сильной любовью.
Поступившись даже своими принципами, она целиком отдалась нахлынувшему чувству.
Мучительная, запретная любовь к известному писателю, который был женат…
Весной 1956 года жизнь Фадеева трагически оборвалась, он застрелился. Для Марии его уход оказался невосполнимой утратой…
Мне лишь бы не слышать, не видеть,
Не знать никого, ничего,
Не мыслю живущих обидеть,
Но как здесь темно и мертво!
Иль попросту жить я устала,
И ждать, и любить, не любя...
Всё кончено. В мире не стало
Подумай! — не стало тебя.
***
Скажи — как жить мне, как мне жить
На этом берегу?
Я не могу тебя забыть
И помнить не могу.
Я не могу тебя забыть,
Покуда вижу свет,
Я там забуду, может быть,
А может быть, и нет.
А может быть, к душе душа
Приникнет в тишине,
И я воскресну не дыша,
Как вечный сон во сне.
На бездыханный берег твой
Возьми меня скорей
И красотою неживой
От жизни отогрей.
Только в возрасте 60 лет Мария Петровых смогла увидеть и подержать в руках свою собственную книгу. Стараниями ее ереванских друзей в Армении вышел единственный прижизненный сборник поэтессы «Дальнее дерево».
Скончалась Мария Петровых летом 1979 г. в возрасте 71 года в Москве.
Подумай, разве в этом дело,
Что ты судьбы не одолела,
Не воплотилась до конца,
Иль будто и не воплотилась,
Звездой падучею скатилась,
Пропав без вести, без венца?
Не верь, что ты в служеньи щедром
Развеялась, как пыль под ветром.
Не пыль - цветочная пыльца!
Не зря, не даром все прошло.
Не зря, не даром ты сгорела,
Коль сердца твоего тепло
Чужую боль превозмогло,
Чужое сердце отогрело.
Вообрази - тебя уж нет,
Как бы и вовсе не бывало,
Но светится твой тайный след
В иных сердцах... Иль это мало -
В живых сердцах оставить свет?
Любовь, о любовь, ты опять, опять!
Следя за губами твоими,
я против желанья начну повторять
такое чужое имя.
О стыд! Мне бы надо глаза отвести
от пламени этих глаз
и — сил не хватило. Сердце, прости,
жажда замучит нас.
***
За что же изничтожено,
Убито сердце верное?
Откройся мне: за что ж оно
Дымится гарью серною?
За что же смрадной скверною
В терзаньях задыхается?
За что же сердце верное
Как в преисподней мается?
За что ему отчаянье
Полуночного бдения
В предсмертном одичании,
В последнем отчуждении?..
Ты все отдашь задешево,
Чем сердце это грезило,
Сторонкой обойдешь его,
Вздохнешь легко и весело...
***
Ты отнял у меня и свет и воздух,
И хочешь знать — где силы я беру,
Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,
Чтоб за работу браться поутру.
Ну что же, я тебе отвечу, милый:
Растоптанные заживо сердца
Отчаянье вдруг наполняет силой,
Отчаянье без края, без конца.
***
Что же это за игра такая?..
Нет уже ни слов, ни слез, ни сил…
Можно разлюбить — я понимаю,
Но приди, скажи, что разлюбил.
Для чего же эти полувзгляды?
Нежности внезапной не пойму.
Отвергая, обнимать не надо.
Разве не обидно самому?
Я всегда дивлюсь тебе как чуду.
Не найти такого средь людей.
Я до самой смерти не забуду
Беспощадной жалости твоей...
***
Что делать! Душа у меня обнищала
И прочь ускользнула.
Я что-то кому-то наобещала
И всех обманула.
Но я не нарочно, а так уж случилось,
И жизнь на исходе.
Что делать! Душа от меня отлучилась
Гулять на свободе.
И где она бродит? Кого повстречала?
Чему удивилась?..
А мне без нее не припомнить начала,
Начало забылось.
***